Престарелые люди сказывали: «Ни квасник, ни чашку, ни миску, ни кринку на столе вечерком не оставляй, а не то нечистая да неведомая сила в пустоту ту вселится. И нечистую не оставляй.
А коль пустую оставил на столе, то утром ты хоть водицы нальешь да хлебнёшь из той посудинки, то тебе ужо так запошатывает, так поизводит, так помучает!
Так что не оставляй посудинку на столе порожний, хоть лучиночкой да прикрой. Ну, а уж коли призабудешься, закрутишься по хозяйству, то возьми какую хворостину, да по отворённой посудине и стегни со словами: «Схлестываю корчи, гоню мороки! Поди вон, всяка нечисть, под гнилую колоду, где люди добрые да не хаживают! Будь мое слово накрепко да востро! Острей острого ножа!».
Горшок щаной
А еще в нордовой глубинке в старину чтили наши предки горшок щаной. Хозяйка – а это старшая дама в доме — знала уж наверняка, что у горшка щаного есть мочь великая и по-особому горшок варит щи крапивные, щи с кислой капустой – квашеной и из первой капустки – капустного листочка да с мучицей, да с лебедой.
Перед самым Новоиспеченным годом в деревне резали поросят, и к Рождеству повсюду стоял стоический запах наваристых, томленых в русской печи щей с мясом. Неспроста и пословицы такие: «Горшок щаной – он животу брат родимый», «Щаной дух поднимет с печи и дряхлых старух».
Горшок щаной надо было неплохо, с дресвой, мыть и чистить, тереть березовым голиком (это веник без листьев), обдавать кипятком, но прежде кинуть туда крапивы и заварить ее. Ну и, конечно, заговаривать: «Горшок щаной, ты будь сытый, не пустой, корми, родимый, каждый день, а я отмою всяку чернь!».
Бабьи каши
А еще был особый день. Разом после Рождества, 8 января, и назывался он «Бабьи каши». А особый-то потому, что все в этот день шли навещать бабку-повитуху. Ту, что в древность в деревне помогала роженицам.
И вот собирались бабы, кто кусок сальца, кто мяска, кто яйцо, кто мучки на лепешки нес. Шли с ребятишками и непременно приносили в дар вышитое полотенце. А бабка-повитуха знала, что в этот день к ней пришагают, и варила кашу.
Но та каша была непростая, такая, чтобы «детишкам-ребятишкам вырастать помогала, боли резучие в животе унимала, от лихорадки берегла». Вот очищала, отшелушивала бабка зерна овса или пшенички, водой заливала с добросердечным словом, после в печь ставила. Ну, а уж как каша упревала, в нее медку добавляла, маслица конопляного. И нашептывала на кашу: «Кто отведает из горшка, у того да будет существование долга да крепка».
И этот день укреплял в душах наших предков чаяние на хорошее житье-бытье, сближая людей. Ведь на поклон к бабке-повитухе шла, почитай, вся деревня, потому и каша варилась не в одном горшке. Вот и получается, что бабка-повитуха не лишь детей у рожениц принимала, но еще и всем деревенским миром правила.
Евдокия-плющиха
Еще одинешенек бабий праздник – Евдокия-плющиха. Вставала в этот день баба рано-ранешенько, обряжалась, печь топила, тесто раскатывала и пекла особое обрядовое печенье – жаворонушки.
И пока тесто-то раскатывала, распевала особую песню-веснянку. День Евдокии-плющихи приходится на 14 марта. И непременно над печеньем, над жаворонушками, заговаривали: «По белому да по чистому, да зорями крученому, катись-ка, жаворонушек золотой».
На особицу в этот день была талая водица – снежица. Этой снежицей обтирали хворающих, снимали худобушку с немощных, умывали детишек на здравие да твердыня, окропляли стены избы, чтоб «стены задышали да вскую нечисть в себя не пускали».
День Евдокии-плющихи, что снег плющит, с древних преходящ хранит много ритуалов и обычаев, жаль, что потихоньку они забываются. Вот раскатает баба тесто, кинет колоб на противень и подавай над ним колдовать: сделает надрезы-крылышки, лапки, клювик вытянет, заместо глаз ягодинки вроде клюквинок вделает и при том приговаривает: «Жаворонки-кулики, летите-ка в одонки».
Упоминать «одонки» надо было непременно: к этому вешнему дню сено с самых отдаленных пожен-угодий старались уже вывезти. И оставались там подклады под стога из сухих веток, было вволю травяной трухи, семян от цветов да трав. Так что этот лозунг к перелетным птицам был бабьим заговором на урожайное лето, чаяние на то, что вернуться птицы к родным гнездам и напоминание о том, что в «одонках» есть еще корм.
Таким же «одонком», хранящим тепло хлеба и дома, был для бабы противень. Устанавливала она обрядовое печенье в печь и каждая птичка у нее была загадана: на детушек, на мужика, на родителей, на сродников.
А как испекутся жаворонки-то, раздобудет противень из печи и ну рассматривать-разглядывать: «На-ко, подгорели крылышки у того, что на мужика загадан».
Значит, надобно поберечь длани, чтоб не разболелись, не ровен час. Скорехонько солому запарит, да чуть поостывшую к мужниным дланям и привязывала: «Не быть сухоте, не быть ломоте!». Получается, эта профилактика была, а ведь как сейчас сообщают: болезнь легче предупредить, чем лечить. Ну вот, пока все птицы не рассмотрены, не разгаданы, есть их невозможно, не давала хозяйка. А уж потом съедали и обязательно остатки птицам крошили: «Жавороночки – летите, с собой весну тащите!».
Народные поверья и обычаи – это некие магические приметы, суеверия, ритуалы, но человек в древности в основном, видимо, связывал мысленно явления и различные предметы – вроде как ассоциации возникали. Вот, к образцу, почему возникла примета о подкове, приносящей счастье, счастие? Почему у многих народов подкова, случайно найденная на пути, является наиболее распространенным талисманом?
Связано это с верой наших предков в то, что злобные духи боятся железа, а значит, подвешенная над порогом или же закопанная перед входом подкова защитит от бед и напастей, от злого вражины. А еще сказывают, что подкова-то конфигурацией напоминает Луну, то есть месяц – а именно ему испокон столетий поклонялись и считали могущественным божеством. Так что не случайно соединение колдовских свойств железа и магической силы Луны превратило подкову в амулет, оберег.
